Роботы утренней зари [ Сборник] - Айзек Азимов

— С тобой что-то не так, друг Жискар?

— Мне пришлось отгонять изумление, подозрительность, даже просто внимание во многих мужчинах и женщинах и в одном подростке, с которым было трудно. Я не имел времени просто удостовериться, не нанес ли я им вреда.

— Но сделать так было необходимо: мы не должны позволить остановить себя.

— Я понимаю, но Нулевой Закон плохо работает во мне. У меня нет твоей легкости в этом отношении.

Затем он продолжал, как бы желая отделаться от своего дискомфорта.

— Я часто замечал, что гиперсопротивление на позитронных путях действует сначала на ноги, а потом уже на речь.

Дэниел нажал на кнопку звонка и сказал:

— У меня тоже так, друг Жискар. Поддерживать равновесие на двух опорах трудно при самых лучших обстоятельствах. Контролировать устойчивость при ходьбе труднее. Я слышал однажды, что когда-то были попытки производить роботов с четырьмя ногами и двумя руками. Их называли «кентаврами». Работали они хорошо, но их не приняли из-за их явно нечеловеческой внешности.

— В данный момент, — сказал Жискар, — я был бы рад четырем ногам. Но я думаю, что чувство дискомфорта проходит.

В дверях показался Д.Ж. и посмотрел на роботов, широко улыбаясь, но затем он бросил взгляд в обе стороны коридора, и улыбка его исчезла:

— Что вы здесь делаете без Глэдии? Она не…

— Капитан, с мадам Глэдией все в порядке, — сказал Дэниел. — Мы можем войти и объяснить?

Д.Ж. сердито сделал приглашающий жест. Голос его стал грубым, как обычно говорят с капризной машиной:

— Почему вы оставили ее одну? Какие обстоятельства могли позволить вам оставить ее в одиночестве?

— Она не более одинока, чем любая особа на Земле, и не в большей опасности. если вы потом спросите ее, она вам скажет, что не может эффективно действовать здесь, на Земле, если по ее пятам ходят космонитские роботы. Я уверен, что она скажет вам, что ей вполне хватает вашего руководства и защиты, и вы это сделаете лучше, чем роботы. Мы уверены, что она желает этого, по крайней мере, сейчас. Если через какое-то время она пожелает нас вернуть, то мы вернемся.

Д.Ж. снова заулыбался:

— Значит, она желает моей защиты?

— В данный момент, капитан, она больше заинтересована в вашем присутствии, чем в нашем.

Улыбка Д.Ж. превратилась в ухмылку:

— Кто бы стал порицать ее? Я пойду к ней, как только смогу.

— Но сначала, сэр…

— О, — воскликнул Д.Ж. — есть еще что-то?

— Да, сэр. Мы встревожены насчет робота, который стрелял вчера.

Д.Ж. снова напрягся:

— Вы ожидаете новой опасности для мадам Глэдии?

— Нив коем случае. Тот робот стрелял не в леди Глэдию. Как робот, он не мог этого сделать. Он стрелял в друга Жискара.

— Зачем это ему?

— Вот это мы и хотели бы узнать. Для этого нам нужно поговорить с мадам Кинтаной, заместителем министра по энергетике. Это может оказаться очень важным и для вас, и для правительства, если вы попросите ее позволить мне задать ей несколько вопросов. Мы просим вас постараться убедить ее согласиться на это интервью.

— И только-то? И больше вы ничего не хотите? Чтобы я убеждал важное и очень занятое официальное лицо подвергнуться перекрестному допросу со стороны робота?

— Сэр, — сказал Дэниел, — она, наверное, согласится, если вы достаточно заинтересованы в расследовании. И еще. Поскольку она, возможно, находится далеко отсюда, было бы полезно нанять для нас дартер, чтобы доставить нас туда. Мы, как вы понимаете, спешим.

— Кроме этих мелочей, больше ничего?

— Не совсем так, — сказал Дэниел. — Нам еще нужен водитель, и вы, пожалуйста, заплатите ему как следует, чтобы он согласился везти нашего друга Жискара, явного робота. Меня-то он за робота не примет.

— Надеюсь, вы понимаете, Дэниел, — сказал ДЖ — что вы просите о совершенно немыслимом?

— Я надеялся, что это не так, сэр. Но поскольку вы так считаете, говорить больше не о чем. Нам придется вернуться к мадам Глэдии, и она будет очень недовольна, потому что она хотела быть только с вами.

Он повернулся к выходу, но ДЖ сказал:

— Подождите. В коридоре есть общественный коммуникатор. Я попробую. Оставайтесь здесь и ждите меня.

Роботы остались. Дэниел спросил:

— Ты многое сделал, друг Жискар?

Теперь Жискар вроде бы крепко держался на ногах.

— И ничего не мог. Он очень сильно противился иметь дело с мадам Кинтаной, и также сильно — чтобы нанять машину. Я не мог бы изменить эти чувства, не нанеся ущерба. Но когда ты намекнул на наше возвращение к мадам Глэдии, его настроение внезапно и драматически изменилось. Ты почувствовал это друг Дэниел?

— Да.

— Похоже, что ты едва ли нуждаешься во мне. Есть разные способы исправления мозга. Но кое-что я все-таки сделал. Изменение в мыслях капитана сопровождалось сильными и благоприятными эмоциями по отношению к мадам Глэдии, и я их усилил.

— Это и есть причина, по которой ты нужен. Я не мог бы этого сделать.

— Ты еще будешь способен к этому, друг Дэниел, может быть, очень даже скоро.

ДЖ вернулся:

— Как ни невероятно, но она хочет увидеть вас, Дэниел. Дартер и водитель будут через минуту, и чем скорее вы уедете, тем лучше. Я сразу же отправлюсь к Глэдии.

Оба робота вышли в коридор и ждали там. Жискар сказал:

— Он очень счастлив.

— Так и должно быть, друг Жискар. Но я боюсь, что легкие дела для нас кончились. Мы легко устроили так, Чтобы мадам Глэдия предоставила нас самим себе. Затем мы с некоторым трудом убедили капитана устроить нам встречу с заместителем министра, но вот с ней как бы нам не прийти к печальному концу.

Водитель бросил взгляд на Жискара, и его решимость как рукой сняло.

— Послушайте, — сказал он Дэниелу. — Мне обещали заплатить вдвое, если я повезу робота, но роботам не разрешается быть в Городе, и я могу нарваться на кучу неприятностей. Монета мне не поможет, если я потеряю лицензию. Может, я отвезу только вас, мистер?

— Я тоже робот, сэр. Сейчас мы уже в Городе, и это не ваша вина. Мы собираемся выехать из Города, и вы поможете нам. Мы едем к высокому правительственному чину, который, я надеюсь, это устроит, и ваш гражданский долг — помочь нам. Если вы откажетесь везти нас, водитель, вы таким образом оставите нас в Городе, и это могут счесть противозаконным.

Лицо водителя стало спокойным. Он открыл дверцу и ворчливо сказал:

— Садитесь!

Тем не менее, он тщательно задвинул толстую прозрачную загородку, отделявшую его от пассажиров.

Дэниел тихо спросил:

— Много пришлось поправлять, друг Жискар?